Академия вампиров. Ледяной укус - Страница 8

Закончить я не смогла. В сознании снова вспыхнули образы крови и смерти. По лицу Лиссы скользнула тень беспокойства, просочившись через нашу связь.

— Роза, как ты? — Она ласково посмотрела на меня.

Лисса — моя лучшая подруга, но я не хотела, чтобы она знала, до какой степени все происшедшее напугало и расстроило меня. Я хотела быть сильной.

— Нормально, — процедила я, стиснув зубы.

— Как все это выглядело? — спросил Кристиан.

В его голосе звучало любопытство, но одновременно и чувство вины — он понимал, что нехорошо расспрашивать о таких страшных вещах. Но удержаться от вопроса не смог, импульсивность — одна из немногих черт, роднивших нас.

— Это выглядело… — Я покачала головой. — Не хочу об этом говорить.

Кристиан начал возражать, но Лисса коснулась рукой его блестящих черных волос. Ее мягкое прикосновение успокоило его. Между всеми нами возник момент неловкости. Проникнув в сознание Лиссы, я поняла, что она отчаянно хочет сменить тему.

— Говорят, это нарушит все праздничные визиты, — произнесла она после некоторой паузы. — Тетя Кристиана, правда, все равно собирается приехать, но большинство мороев сейчас не хотят путешествовать и пожелали, чтобы их дети тоже оставались в безопасном месте. Мысль о том, что где-то действует банда стригоев, ужасает всех.

— Многие родственники не смогут увидеться, — пробормотала я.

— И планы множества королевских вечеринок тоже пойдут прахом, — заметил Кристиан, краткий миг его серьезного настроения прошел, зато ехидная манера вернулась. — Известно, как они ведут себя в это время года — всегда соперничают друг с другом, чья вечеринка круче. Теперь не будут знать, куда себя деть.

Вполне вероятно. Вся моя жизнь вращалась вокруг борьбы, а мороев раздирали внутренние раздоры — в основном это касалось королевских семей и аристократов. Они сражались друг с другом с помощью слов и политических союзов, и, по правде говоря, я предпочитала более прямой метод нанесения ударов. Лиссе и Кристиану в особенности приходилось плавать в очень беспокойных водах. Оба они были из королевских семей, что привлекало к ним внимание и внутри Академии, и за ее стенами.

Для них ситуация обстояла даже хуже, чем для большинства членов моройских королевских семей. На семью Кристиана густую тень отбрасывало то, что сделали его родители, которые сознательно стали стригоями, обменяв магию и нравственные законы на бессмертие и существование за счет убийства других. Сейчас его родители были мертвы, но люди по-прежнему не доверяли ему. Казалось, они думали, будто он в любой момент может стать стригоем и увлечь за собой тех, кто сто окружает. Его колкости и мрачное чувство юмора не способствовали улучшению ситуации.

Внимание к Лиссе объяснялось в большой степени тем, что она осталась единственной представительницей своей семьи. Среди мороев не было больше ни одного, в ком хватало бы крови Драгомиров, чтобы носить эту фамилию. Где-то на генеалогическом древе ее будущего мужа обязательно должны присутствовать Драгомиры, пусть даже в качестве дальних родственников, только в этом случае ее дети будут считаться бесспорными Драгомирами. Пока же она стала знаменитостью именно как единственная представительница своего рода. Эти мысли внезапно заставили меня вспомнить о надписи на зеркале, и к горлу подкатила тошнота. Снова зашевелились гнев и отчаяние, но я решила отмахнуться от них с помощью шутки.

— Вам, ребята, нужно учиться решать свои проблемы, как мы. При случае немного помахать кулаками — это и вам, королевским особам, не помешает.

Лисса и Кристиан рассмеялись. Он посмотрел на нее с лукавой улыбкой.

— Спорю, я одолею тебя, если мы сойдемся один на один.

— Ты бы этого хотел, да? — поддразнила она его.

Тревога Лиссы начала рассеиваться.

— А то, — сказал он, не отрывая от нее взгляда.

В его голосе прозвучали такие откровенно чувственные нотки, что сердце Лиссы заколотилось чаще. Меня обожгла ревность. Мы с ней были лучшими подругами всю свою жизнь. Я могла читать ее мысли. Но факт остается фактом: теперь Кристиан играл в ее жизни огромную роль, причем такую, какую я никогда не получу, — точно так же, как он оставался в стороне от существующей между нами связи. Мы оба мирились с тем — хотя и не были в восторге от ситуации, — что ее внимание распределено между нами, и временами казалось, перемирие, которое мы сохраняем ради нее, не прочнее бумаги.

Лисса провела рукой по его щеке.

— Будь паинькой.

— Я стараюсь, — все еще слегка охрипшим голосом ответил он. — Временами. Но временами ты и сама не хочешь, чтобы я…

Я застонала и встала.

— Господи, по-моему, мне пора оставить вас наедине.

Лисса оторвала взгляд от Кристиана, внезапно у нее сделался смущенный вид.

— Извини. — Ее щеки приобрели нежно-розовую окраску, это необыкновенно ей шло — учитывая, что обычно она выглядела бледной, как все морои. Хотя она всегда смотрелась очень даже неплохо. — Тебе вовсе не нужно уходить…

— Нет, я просто с ног валюсь, — заверила я ее, тем более что Кристиана мой уход явно не слишком огорчал. — Увидимся утром.

Я двинулась к выходу, но Лисса окликнула меня:

— Роза? Ты… Ты уверена, что с тобой все в порядке? После всего?

Я посмотрела в ее зеленые глаза. Ее беспокойство было столь сильным и глубоким, что у меня заныло сердце. Может, ближе меня у нее и нет никого в мире, но я не хочу, чтобы она тревожилась из-за меня. Это моя работа — защищать ее, а не ее — защищать меня, и нечего ей по этому поводу париться. В особенности если стригои внезапно решили выкорчевать все королевские семьи. Я улыбнулась ей самой ослепительной улыбкой, на какую была способна.